Технология без индустриализации - бесполезная технология
В мае 2020 года OpenAI представила GPT-3, обладающую способностями к переводу, вопросно-ответной системе и заполнению текста, превзойдя все предыдущие крупномасштабные модели, основанные на обработке естественного языка. Однако у нее были и явные недостатки: она могла допускать элементарные ошибки в ответах и выдавать серьезно оскорбительные для людей предложения.
Однако OpenAI изменила свой прежний подход, сосредоточенный только на исследованиях, и предоставила открытый программный интерфейс (API) для академических учреждений, коммерческих компаний и частных лиц. Некоторые разработали инструменты для автоматического дизайна веб-страниц, другие - более эффективные инструменты поиска текста, третьи - инструменты для создания виртуальных персонажей в историях.
Согласно обычной логике OpenAI, следующим продуктом после GPT-3 должен был стать GPT-4, а миссия GPT-3 завершилась бы после публикации статьи. Но основатель OpenAI Альтман уловил в приложениях сигналы надвигающегося взрыва индустрии AIGC. После "выравнивания" GPT-3 внутри OpenAI, компания выпустила для пользователей по всему миру переходный продукт GPT-3.5 - ChatGPT - который с тех пор занял верхнюю экологическую нишу в генеративном ИИ.
Отрасль всегда понимала, что настоящим технологическим прорывом был GPT-3 - беспрецедентное количество параметров, самоконтролируемое обучение - настолько, что был создан термин "момент GPT-3" для описания этого потрясения. Но для OpenAI значение ChatGPT было очевидным. Даже такого несовершенного продукта было достаточно, чтобы начать гонку вооружений в эпоху ИИ.
По крайней мере, судя по текущей стратегии, Альтман не только понимает продукты, но и историю. OpenAI не стала ждать, пока GPT станет достаточно безупречным, а позволила продукту сделать первый шаг - предоставив Microsoft возможность запустить Copilot, объединившись с Apple для интеграции в Siri, запустив поисковую систему с ИИ SearchGPT, чтобы как можно больше людей могли использовать их продукты.
С точки зрения современной истории технологий, технологические прорывы, неоднократно повторявшиеся на Западе, в Японии и Корее, доказывают, что эффективные современные исследования неотделимы от движущей силы массовой коммерческой системы. Без рыночной обратной связи от миллиардов индивидуальных пользователей и сотен тысяч корпоративных клиентов даже самые передовые технологические системы с трудом могут поддерживать себя и сталкиваются с классической проблемой, как в Советском Союзе, где технологии могли отправить человека в космос, но не могли производить копировальные аппараты и портативные плееры.
После окончания Второй мировой войны Советский Союз проявил энтузиазм в развитии передовых технологий: беспроводная радиочастотная индукция, термоядерный реактор токамак, экранопланы - все это были новаторские достижения, опережавшие средний уровень своего времени.
Советские исследования в большей степени служили грандиозным целям, и превращение результатов в продукты для обслуживания потребителей не было приоритетом. В то же время американские компании разработали технологию автоматических клапанов, которую сначала использовали в газонокосилках и мотоциклах, а японские компании добились стремительного прогресса в технологии микроэлектронных устройств, но сначала использовали ее для создания игровых приставок и карманных калькуляторов.
Советские исследователи постепенно обнаружили, что их западные коллеги, разрабатывавшие "вульгарные" коммерческие продукты, часто внедряли технологические инновации в три раза быстрее, а технологический прогресс, служивший только грандиозным нарративам, все больше отставал. Советская молодежь начала слушать отечественные портативные плееры на 6 лет позже своих японских сверстников, а до 1991 года копировальные аппараты все еще были ценным импортным товаром, который нужно было хранить в сейфах различных организаций.
Это великая история, которая ответила на вопрос о сильной корреляции между наукой и бизнесом, технологией и продуктами. Даже если смотреть только на судьбы отдельных людей в настоящем, ответ будет таким же.
Если посмотреть на сегодняшних технологических гигантов с чисто технократической точки зрения, попробуйте угадать, о ком идет речь в следующих описаниях:
"Внук специалиста по ядерной физике, студент-физик Принстона, не смог решить задачи лучше однокурсника из Шри-Ланки, разочаровался и не захотел становиться физиком. Нашел работу в крупной финансовой компании, но не стал хорошо работать, ушел в свободное плавание и открыл онлайн-книжный магазин, к среднему возрасту облысел".
"Студент-компьютерщик Гарварда, не учился как следует, целыми днями бездельничал и хулиганил, создал небольшую страницу, позволяющую всем в кампусе оценивать внешность однокурсниц, бросил учебу, а затем открыл сайт, основным бизнесом которого была продажа рекламы".
"Его семья работала официантами в ресторанах, чтобы оплатить его обучение, но после получения степени магистра по электронной инженерии в Стэнфорде он проработал в крупной компании до 30 лет, а затем отказался от работы по разработке и проектированию, чтобы основать собственный бизнес по производству периферийных устройств для электронных игр. В зрелом возрасте он мог носить только кожаные куртки".
"Выпускник компьютерной специальности с отличием, который мог бы стать техническим экспертом, но всегда думал о создании собственного бизнеса, после неудачной попытки выиграть тендер решил вложить собственные деньги в разработку программы для чата, в свои почти 30 лет притворялся девушкой в сети, чтобы общаться с пользователями, и чуть не обанкротился из-за дороговизны серверов".
Это истории Безоса, Цукерберга, Хуанга и Ма Хуатэна, которые выбрали карьеру, делающую покупку книг более удобной, позволяющую иметь больше друзей, наслаждаться лучшим качеством изображения и общаться онлайн. Но именно эти "мелочи" полностью изменили способы потребления и межличностные отношения со времен промышленной революции. Если бы они все выбрали путь "ученых", человечество, вероятно, получило бы лишь несколько новых профессоров, а нынешний технологический ландшафт не был бы лучше.
Именно благодаря выбору Альтмана времени выпуска ChatGPT, его суждению об индустриализации ИИ и его бунту против академического пути, ИИ, отрасль, которую когда-то высмеивали как "столько же искусственного, сколько и интеллектуального", вернулась в поле зрения общественности.
Хотя голоса против Альтмана становятся все громче, утверждая, что он не продвинул OpenAI дальше в раскрытии промышленной ценности, а вместо этого погрузился в общение с политиками и знаменитостями, выступая с лекциями и делясь жизненным опытом, мы должны признать, что именно этот "бизнесмен", искусный в связях с общественностью, а не британский Deepmind или кто-либо другой, заставил бесчисленные умные головы в Америке объединиться и снова оказаться на гребне волны эпохи ИИ.
Google повторяет ошибки Советского Союза
Говоря о Deepmind, том первом "остром цыпленке" ИИ, который потряс мир с помощью Alphago, нельзя не упомянуть Google, который приобрел Deepmind десять лет назад, но рано встал и поздно пришел, имея на руках козырную карту, но сыграв ужасно.
С точки зрения научных достижений, вероятно, ни одна лаборатория в истории человечества не может сравниться с Bell Labs: первый факсимильный аппарат, кнопочный телефон, сотовый телефон, спутник связи, высокоскоростная беспроводная система передачи данных, солнечные батареи, цифровой сигнальный процессор, оптоволокно... Как независимая исследовательская организация, созданная компанией, Bell Labs в период своего расцвета сочетала фундаментальные исследования, прикладные исследования и разработку продуктов, ускоряя практическое применение и распространение многих научных и технологических достижений.
Легендарная история Bell Labs вдохновила более поздних гигантов на подражание, например, лабораторию X от Google, но, к сожалению, последняя усвоила только половину урока.
Лаборатория X берет свое начало от проекта "Google X" 2010 года, когда два основателя, Ларри Пейдж и Сергей Брин, хотели, чтобы внутри компании были люди, специально занимающиеся исследованием научно-фантастических технологий, которые однажды могут радикально изменить мир. На их веб-сайте и страницах вакансий неоднократно подчеркивается: "Мы хотим изменить мир в десять раз, а не улучшить его на одну десятую".
Эти лозунги и убеждения выражают следующее: во-первых, заниматься только крупными проектами и крупными технологиями, не гоняться за мелкими деньгами; во-вторых, заниматься только революционными технологиями, которые произведут сенсацию, не заниматься обычными технологическими улучшениями.
Идеалы прекрасны, реальность сурова.
В результате реализации этих идей многие научно-технические проекты, инкубированные в "Лаборатории X", начинались с технологического опережения, но к моменту внедрения оказывались на одном уровне с конкурентами или даже отставали от них.
В 2010 году Google запустила проект по разработке беспилотных автомобилей. Спустя более десяти лет Waymo, инкубированная в "Лаборатории X", столкнулась с многочисленными неудачами на пути коммерциализации, неоднократно сокращала персонал, а традиционные автопроизводители уже борются за рынок беспилотных такси.
В 2011 году "Лаборатория X" запустила проект Project Glass, а в 2013 году представила Google Glass, но из-за проблем с конфиденциальностью и ограниченной функциональности продукт быстро был отвергнут рынком. В 2022 году Google объявила о прекращении продаж Google Glass.